Портрет Колин Руис-Дарасс на видео, продолжительность: 04:06

Главы:

• Каково ваше прошлое? :0:12
• Какова цель вашего исследования? :1:03
• В центре внимания проект ANR RIIG — Компьютеризированная коллекция галльских надписей: 1:55

[Портрет]

Расскажите нам о своем путешествии

Имею начальное образование в области классики и филологии.
Я учился в подготовительном классе, затем получил двойную степень по классике и археологии в Университете Тулузы-Ле-Мирай (прежнее название Тулузы Жан-Жореса). У меня есть степень магистра филологии по линейному письму B и степень DEA в области древних наук по палеоиспанским надписям из Валенсийской страны в Испании. Эти две академические работы уже были посвящены тому, что структурировало мою докторскую работу: неразрывной связи между материальным контекстом, графическим контекстом и литературным или социальным контекстом. Получив диплом по классической литературе, я готовил докторскую диссертацию в IV ^секции Практической школы высших исследований в Париже под руководством Пьера-Ива Ламбера, а также в Доме Веласкеса в Мадриде, где я работал научным сотрудником. член на два года.
Моя диссертация касалась контактов и обменов между кельтским и иберийским населением северо-востока Пиренейского полуострова и юга Галлии, между 5 ^и 1 ^{веками до} работа была направлена ​​на лучшее понимание фонетики иберийского языка путем адаптации иностранных языков. имена к этому написанию и изучить обменные сети по обе стороны Пиренеев. В течение 5 лет я отвечал за публикации в Академии надписей и изящной словесности в Париже, прежде чем меня приняли на работу в CNRS в 2014 году.

Над какими темами исследований вы работаете?

Я работаю над языковыми и графическими контактами и культурными обменами в Западной Европе в новейшей протоистории.
Конкретно речь идет о понимании условий появления письменности, сфер ее употребления и распространения в рамках документальных корпусов, засвидетельствованных фрагментарно. Я сосредотачиваюсь в первую очередь на палеогиспаноязычных файлах, то есть на языках и письменности, существовавших на Пиренейском полуострове до римского завоевания и до начала новой эры, а также в течение нескольких лет также на корпусе континентальных кельтских языков с проектом компьютеризации надписи на галльском языке.
Таким образом, моя работа обогатилась навыками в области цифровых гуманитарных наук, что частично обновляет методы работы и обработки данных. Меня особенно интересуют вопросы, связанные с распространением графических знаний и логики письма среди населения, структура которого не обязательно соответствует структуре греко-латинского мира. Работа над эпиграфическими корпусами фрагментарной аттестации предполагает постоянное сомнение и гибкость ума, позволяющую регулярно перепроверять элементы, чтобы в конечном итоге составить последовательную и релевантную систему, даже не перегружая имеющуюся документацию.

Какие важные вопросы мотивируют исследователей по вашей теме исследования?

Хотя упоминание о «наших предках галлах» встречается во Франции почти ежедневно, интерес к галльскому языку в том виде, в каком он на самом деле засвидетельствован, очень ограничен. Публика чаще всего не знает, что писали галлы (на самом деле они использовали несколько разных графических систем), но всегда очень щепетильно относится к любому предмету, касающемуся ее. То ли из-за Астерикса, то ли из-за этого оскорбительного и упрощенного отождествления французов с Галлией (что на самом деле является пережитком пропагандистского момента конца XIX века ^во время войны между Францией и Пруссией), но – это почти эмоциональное измерение для аудитории, когда мы говорим о галльском языке во Франции.
Однако при этом игнорируется история французского языка, который гораздо больше связан с латынью, чем с галльским (из которого до нас могло дойти едва более сотни терминов), а также множество влияний и контактов (романы, германские или даже арабские языки). ) в ходе эволюции французского языка и культуры. Возвращение к текстам, возвращение к данным в том виде, в каком они были переданы нам, путем их наиболее полного анализа — это способ избежать слияний и идеологических предубеждений, которые, возможно, характеризовали образ галлов.

Есть ли какие-либо вопросы или работы, которые вы хотели бы нам представить?

Я 15 лет работал над эпиграфикой исключительного памятника.
Это сайт Ensérune в Эро. Это место очень хорошо известно протоисторикам, поскольку оно представляет собой «перекресток цивилизаций», если использовать подзаголовок справочной монографии об этом месте, опубликованной в 1955 году. Помимо того, что это идеально расположенный оппидум, почти столетие Происходившие там раскопки сопровождались настоящей революцией в восприятии южного протоисторического мира. Латинская культура и хорошо известная кельтская группа смешаны с очень явным иберийским влиянием, особенно с очень значительным иберийским присутствием в эпиграфике.
На этом сайте представлены сотни надписей, изображающих сложный лингвистический ландшафт с всесторонними обменами (греческий, латынь, этрусский, кельтский, иберийский), но особенно с севером современной Испании. Меня интересует и удивляет возможность восстановить по небольшим фрагментам (несколько имен, несколько текстов, которые почти не поняты и не расшифрованы) полную картину социальной структуры, оставившей эти письменные следы. То же самое происходит и с галльским доменом, с возможностью сравнения с другими соседними или родственными языками.

Есть ли какие-либо вопросы, которые остаются для вас загадкой или которые вы хотели бы изучить дальше?

Столько вопросов остается для меня загадкой! Что заставило одни группы населения решить использовать письменность, а другие — нет? Почему галлы, хотя они и находились в контакте с греческим миром с момента основания Марселя в 600 г. до н.э., ждали более трех столетий, чтобы освоить письменность? Как могли, например, люди на берегах западного Средиземноморья разговаривать друг с другом в III ^веке ?
Как устроен иберийский язык и что написано на обложке Ensérune? И прежде всего, как на самом деле произносились эти имена, от которых мы имеем мимолетные следы? В действительности область эпиграфики фрагментарных языков представляет собой обширную сеть зачастую неразрешимых вопросов, которые необходимо держать в уме до тех пор, пока не возникнет новый элемент или новое сочетание гипотез.
Еще один вопрос, который я хотел бы изучить более глубоко в ближайшие годы, касается самого письма и графического жеста. Как мы пишем, как учимся писать, что делает надпись текстом, а не простой каракулей? Что происходит, когда вы хотите написать, и как вы доносите свое сообщение в письменной форме?

Какова ваша деятельность как исследователя доримской эпиграфики?

Моя повседневная жизнь совершенно обыденна: я пытаюсь понять вещи, читая статьи, пишу другим и обмениваясь рабочими гипотезами с коллегами.
Я выступаю за возвращение к материальности текстов, поэтому стараюсь увидеть написанные объекты, описать их, описать контекст использования и открытия. Это предполагает максимальное взаимодействие с большим количеством коллег, включая археологов, лингвистов, социолингвистов, эпиграфистов, литературоведов и т. д. Работа по изучению и редактированию надписей осуществляется либо в традиционной письменной форме, либо, как в рамках проекта ANR, которым я руковожу, также путем компьютеризированной обработки данных. Это предполагает подготовку документов с использованием нового языка — схемы EpiDoc — с особым вниманием к принципам открытой науки и совместимости данных. Несмотря ни на что, я провожу много времени в поисках финансирования для расширения этого исследования и предоставления возможности коллегам пройти обучение, чтобы иметь возможность работать с обновленными навыками каждого человека.